Во дворе цветут шиповник и жасмин. Ещё ирисы, бабушка называла их касатиками. У рынка продают васильки. Совсем лето. А настроение как будто вчера ноябрь, сегодня ноябрь и до скончания веков ноябрь. Несмотря на васильки.
Стоял ноябрь — месяц малиновых закатов, улетающих на юг птиц, глубоких, печальных гимнов моря, страстных песен ветра в соснах.
В ноябре солнце сквозь слёзы и «белых мух» улыбается.
Этот ноябрь очень странный — всё покрывается тонкой корочкой льда, даже сердце.
Ноябрь был на исходе, погода была холодная, ясная, и таким одиноким чувствует себя в это время человек, о чём бы он ни задумался, так печально и грустно ему, как это бывает только в детстве на Рождество, когда и сам не знаешь, о чем печалишься.
Это сплошная мешанина лошадей мужчин и крови. Там самые быстрые и сильные, там те, кто остался после двух недель подготовки на песчаном пляже. Это прибой, бьющий тебе в лицо, это смертельная магия ноября на твоей коже, это скорпионьи барабаны вместо твоего сердца. Это скорость, если тебе повезёт. Это жизнь, или смерть, или это то и другое, или ничего из этого.
Осень. Ноябрь. Усталая улыбка. Серый день и грустное утро, по вечерам — чай и шоколад, а на десерт — тёплые воспоминания.
Он вышел и дышит воздухом, просто ради
Бездомного ноября, что уткнулся где-то
В колени ему.
© Вера Полозкова
ВАМ МОЖЕТ ПОНРАВИТЬСЯ